Никоноров Валерий, 50 лет
Диагноз: ампутация левой кисти, травматический перелом, открытый многооскольчатый перелом нижней трети левого предплечья
Необходим протез предплечья с микропроцессорным управлением MANIFESTO-H

Лариса Степановна родилась в войну. Ее первые детские воспоминания – о найденных банках с консервами. Она с сестрами и братьями – а всего в семье было девять детей – принесли их домой. Это было счастье в разгар горя и лишений. Она, трехлетняя девочка, это если не понимала, то почувствовала.

Когда за спиной осталась целая жизнь и Лариса Степановна разменяла девятый десяток, она сама собрала сына в военкомат. Повестка. Надо. А через год попросила соседку отвезти ее в больницу в Макеевке, к Валере. Плакала и радовалась. Живой, но без руки. Теперь ему нужен протез, но в первую очередь – почувствовать, что он не один. Вернуть веру в людей, в себя, желание помогать другим.

«Что рассказывать? 50 лет в декабре исполнилось. Больше года прошло после ранения, а никак не привыкну. Ни одеться, ни обуться нормально, ни гвоздь прибить».

Мужской голос в трубке. Связь с Донецком – одна сплошная аритмия. И жизнь зачастую тоже тонкая дрожащая полоска кардиограммы: тянется-тянется и бац – обрыв. Никоноровым в этом смысле везет. Лариса Степановна пережила одну войну. Ее сын тоже чудом выжил год назад и вернулся домой, в их двушку на втором этаже в одном из самых неспокойных районов Донецка.

Что рассказывать о простом жителе шахтерского городка? Жил, работал, семьей не обзавелся. Была любовь, но ее забрала болезнь. Детей вот нет – обидно.

«У Валеры был брат-близнец Володя. Росли хорошими добрыми ребятами, увлекались плаванием, ладили со всеми. Валера был молчаливым только», - начинает Лариса Степановна про сына, он подхватывает. Во время «срочки» оказался в пограничных войсках. После дембеля – сразу в шахту, горнорабочим. Потом перешел на металлургический завод, затем – ремонтником в спорткомплекс. Умел и поштукатурить, и покрасить. А сейчас у него одна рука, на второй нет кисти и части предплечья.

О Валере снова, как в детстве, заботится мама, всю жизнь тянувшая ношу, которая нынешней молодежи, наверное, покажется непосильной. Сначала дояркой в совхозе («На ферме было 25 коров, о механизированной дойке тогда и речь не шла – все на мне. В 3 ночи вставала, когда коровки телились»), потом на сталелитейном заводе, в горячем цеху трудилась. Мужская, по сути, работа, даже свекровь говорила: уходи. На пенсию вышла в 45, но работать продолжила. Она сама закалилась, как сталь. Тихий рассказ сына снова прерывает ее бойкий голос.

«Страшно было первые два года – 14-й и 15-й. В подвалах больше сидели. Потом стало спокойнее, а может просто привыкли. Вернулись в квартиру. Потом – мобилизация. Валера как уехал с вещами в военкомат – так больше домой не возвращался. Звонил иногда. Если долго молчал – волновалась, но надеялась. Последний звонок был из госпиталя, год назад».

Валера не большой охотник поговорить: отмалчивается, что в шее и груди остались осколки, что пока не получается оформить инвалидность.

Да и что говорить? Выкручиваются, ходят в магазин, смотрят телевизор, мечтают о протезе. Разлетевшееся вдребезги после прилета стекло на кухне не меняют. Закрыли оконный проем плитой из древесной стружки. Так и живут, хотя Валерий мог бы ремонт сделать и на подработку, выйти, если бы была рука.

Полувековой юбилей Валеры мама и сын отмечали вдвоем: тортик, шампанское. Но им важно знать, что они не одни. Ни в своей беде, ни в радости. Мама – вся семья Валерия, а еще его руки. Уберет, постирает, обед приготовит. Он – единственный, кто остался от ее многочисленной родни. Потому ей вдвойне хочется, чтобы все у сына было. И работа, и семья, и интерес жить дальше. Но, в первую очередь, рука. Пусть не родная, но умелая и сильная.

Такая, на которую и ей можно будет опереться.

Валерий стал участником проекта «Новая опора» фонда «География Добра». В сбор средств включена сумма для первичного психологического сопровождения подопечного, так как потеря конечности является травмирующим событием для каждого человека.

Поможем!